Первые лучи солнца проникли в старую коморку, наполнив ее светом. Игривый солнечный зайчик скользнул по окну и осветил резной деревянный стол, заваленный толстыми книгами в кожаных переплетах, свитками с футлярами и без, обрывками пергамента с нанесенными на них заметками. Посреди стола среди всего этого бедлама была расстелена большая вручную нарисованная карта, каждая линия и надпись выполнена была с особой тщательностью. Над картой дремал старец в белом одеянии, изредка от него было слышно негромкое похрапывание, переходящее в слабый свист. Его лицо было изрезано старческими морщинами, пепельно-серые волосы небрежно падали ему на плечи, смешиваясь с такого же цвета длинной бородой, слегка испачканной чернилами и красками. Небольшой островатый нос упирался в карту, указывая кончиком на север. Оттуда к нему медленно приближался хитрый солнечный зайчик, все ближе и ближе с каждой секундой. Вскоре он настиг свою жертву, и через некоторое мгновение в коморке раздался громогласный чих, сотрясший все вокруг. Со стола даже упало несколько свитков и один пустой футляр, весело покатившийся в угол комнаты. Старик зашевелился, приподнялся над картой, потянулся и сладко зевнул. Затем, осмотрев царящий вокруг беспорядок, покачал головой, поднял свитки с пола и достал перо. Вскоре на карте стали появляться новые записи, комментарии и пометки…Через некоторое время в дверь коморки негромко постучали. Затем дверь отворилась, и в коморку вошел прислужник в сером одеянии.
- Мастер, извините, что отрываю вас от работы, но к вам гость. Господин Люций Карнелиус ждет вас в прихожей. Прикажете впустить его к вам? – спросил вошедший.
Старец медленно повернулся, и, не говоря ни слова, лишь кивнул в знак согласия. Прислужник вышел, и вместо него в каморку вошел средних лет мужчина в темно-красной робе. Короткие темно-коричневые волосы, острый крючковатый нос, серые глаза, в которых горел странный, почти хищный, но не злобный огонек, все это слабо сочеталось с его простой добродушной улыбкой, толи естественной, толи являющейся маской для окружающих, скрывающей его истинные намерения. Люций Карнелиус, потомственный мистик и философ…
- Приветствую тебя, достопочтенный мастер Геррион. Надеюсь, мой визит в столь ранний час не побеспокоил вас? – с поклоном поприветствовал старика Люций.
- Здравствуй друг мой Люций, рад тебя видеть. – ответил старик. Обменявшись взглядами с мистиком, он продолжил – Так понимаю, ты пришел за заказанными тобой картами? Вовремя, я как раз заканчиваю последнюю. Ты наверно хочешь взглянуть?
- Несомненно, мастер. Я бы не просто хотел бы взглянуть, но и с удовольствием бы выслушал комментарии лучшего картографа империи. – Ответил мистик без тени фальши в голосе.
Старый мастер ничего не ответил, и лишь достал большой резной футляр из черного дерева, и открыв его, вынул сверток карт, перевязанных серебристой ленточкой. Аккуратно развернув сверток, Геррион достал первую и расстелил ее перед мистиком.
- Присаживайся на кресло, друг мой, если хочешь, чтобы я рассказал тебе все. За несколько минут всего не покажешь…
Люций послушно сел в старинное деревянное кресло, стоявшее напротив стола, и придвинулся поближе. Древесина протестующее заскрипела, но выдержала, и через мгновение, устроившись в кресле поудобнее, мистик застыл в ожидании длинного рассказа.
- Как видишь, на этой карте я изобразил, приблизительно конечно, все, что известно до Века завоеваний. До появления Ангаара-завоевателя и нашей империи как известно мир был раздроблен на множество мелких государств и княжеств. Про многие даже вспоминать не обязательно – слишком незначительными они были. Но вот некоторые сыграли довольно значимую роль в нашей истории, да ты и сам знаешь, о чем я говорю. – Начал комментировать карты мастер – Не забыл учебы у магистра Хаврония, а, Люций? Старый пройдоха, он каленым железом вам, неучам, историю в головы вдалбливал!
- Как же такого не забыть? – поморщился мистик – От его плетки семиголовки даже пару шрамов на причинном месте осталось, чтобы помнили. Но магистр не совсем точно нам про историю рассказывал, не все, что записано под диктовку Капитула, соответствует истине, не так ли? Иначе я бы не тратил столько времени, собирая данные по крупицам!
- О да, Капитул славно постарался, чтобы подправить малость историю, чтобы неудобные факты сделать удобными. Уж кому, как не нам с тобой, это знать? Именно поэтому ты пытаешься написать хроники, собирая крупицы истины повсюду? Не так ли? – явно не ожидая ответа, проговорил Геррион.
- Не только, мастер, не только по этому. Собрать все – историю, философию, географию, верования и культы, мифы и легенды, обобщить их, и найти ключ к понимаю устройства мира – именно этим занимаются философы, а я один из них. Мой труд более глубокий, чем «Имперские летописи», и цель моя не просто собрать истину воедино, но и найти закономерности, выявить суть и смысл истории, замысел богов…
- Люций, друг мой, не пытайся обмануть старого мастера напыщенными словами. Ты не просто философ, ты член Капитула, хоть и бывший. И не божьи замыслы тебя интересуют, а происхождение и природа вашей мистической силы.
В коморке на несколько минут воцарилось молчание. Спустя какое-то время Люций нарушил тишину.
- Мастер, моя цель является только моей, и никого более. Я пришел сюда не за этим.
- Конечно, друг мой, не будем об этом. Я пожалуй продолжу рассказ… - Перебил мистика старый мастер – Так вот, начнем с севера. Про тундру мало что известно и сейчас, не то, что про прошлое. Она всегда была мало заселена, да оно и понятно, вечные холода, нет древесины, чтобы разжигать костры, нет растений, выжить почти невозможно. Не будем уделять ей внимание. А вот южнее, в таежных лесах севера много чего интересного было. Эту местность, как ты знаешь, называют Сосновым ожерельем, и действительно, если посмотреть на карту, то данная местность чем-то напоминает ожерелье на шее женщины. Так вот, согласно «Имперским летописям» Сосновое ожерелье было заселено полудикими племенами, не знающими ни грамоты, ни секретов ковки железа, ничего. Капитул утверждает, что только воцарение империи принесло свет на эти земли, покончив с бесконечными межплеменными разборками, языческими культами и варварством. Но это не совсем так. Насколько мне известно, дикарями были только горные племена, жившие на плоскогорье за Халинскими горами. Они и посей день ими остаются. А вот Сосновое ожерелье заселяли вовсе не дикари, как утверждает Капитул. Да, верования тех людей сильно отличались от нашего. Их культ, культ матери-природы, он конечно языческий, но до зверских кровавых культов варваров ему далеко. Именно в Сосновом ожерелье появились друиды, о которых ты знаешь намного лучше меня. Это не злобные шаманы, как их описывают в Летописях. Жрецы, сильные колдуны, и при этом вожди своих общин – по уровню знаний они переплюнут даже, пожалуй, некоторых из просвещенных отцов Капитула. Они были опасными противниками. Несмотря на подавляющее большинство, Серебряный легион не мог завоевать эти леса, народ Соснового ожерелья предпочитал умереть за свою родину, чем признает власть иноземцев. И тогда – а это как раз и вычеркнуто из летописей, Ангааром-завоевателем было принято решение о смене тактики. Вместо того, чтобы присоединять те земли к империи, Серебряный легион утопил их в крови. Каждый живой человек, что попадался на пути легиона, был зверски уничтожен. Население Соснового ожерелья было попросту истреблено. А затем в Летописях появились данные о кровавых культах, варварских жертвоприношениях, и бесчинства легендарного Серебряного легиона были с легкой руки Капитула списаны на них.
- Но мастер, ведь доподлинно известно, что друиды приносят в жертву людей, не так ли? - Попробовал возразить Люций. – А культ матери-земли разве не один из самых жестоких, какие только видывал свет?
- Да, друиды не отличаются особой добротой, и жертвы человеческие они совершают, это правда. Но именно от них наши целители научились врачевать, узнали о многих лечебных травах, настойках, мазях. Сейчас остатки древних общин живут почти на границе Соснового ожерелья и тундры, неподалеку от Халинского Плоскогорья. Чтобы выжить, им пришлось искать защиты у тамошних варваров, и слиться с ними. Понятно, что те друиды, которые остались нынче, озлоблены и живут жаждой мести, мечтой утопить империю в крови, уничтожить ее также, как она уничтожила народы Соснового ожерелья. По сути говоря друиды и варвары уже давно единое целое, и часто жестокость варваров приписывают нынешним друидам, но это не значит, что они всегда были такими. Я тут приготовил для тебя несколько занимательных свитков, один из них написан на бересте руническим письмом на языке друидов – Геррион взял со стола один из футляров, самый большой из всех, что лежали на столе, и протянул его Люцию. - Ознакомишься после, я про них мало что рассказать смогу, это от моего деда осталось. Да и языков я не знаю.
- Спасибо, мастер Геррион. Это воистину царский подарок. – С непритворной благодарностью ответил мистик.
- Не за что, мой друг. Итак, на чем я остановился? Ах да, я рассказывал тебе о Сосновом Ожерелье. Сейчас, как ты знаешь, в Сосновом ожерелье относительно спокойно, разве что в Халинских горах все еще властвуют варвары. Большая малозаселенная территория, лишь на юге, на границе таежника и лиственных лесов начинаются крупные поселения. Каземат, Карлсготт, Новостан, Ракнарог, Каллея, Фартион, Аркнар, Шаврон – все эти города были раньше городами-княжествами. В каждом городе правил свой князь, между ними частенько возникали споры, иногда они нападали друг на друга, пытаясь присоединить соседние города к своему княжеству, но объединиться так и не смогли. И когда Ангаар-завоеватель пришел на эти земли, присоединить их было не сложно. Некоторые не сдались без боя, но особого сопротивления Серебряному Легиону никто не оказал. Кроме одного города – теперь уже города призрака, так как он был спален Серебрянным легионом до основания в назидание другим городам. Этот пункт также не попал в Летописи.
- Ты имеешь в виду Лоран, мастер? Древние руины на севере? – Перебил Герриона Люций.
- Они самые, Люций, они самые. – подтвердил мастер. – Но не будем на этом заострять внимание. Там, в футляре, что я тебе отдал, есть один свиток, рассказывающий об участи Лорана. Методы Серебряного легиона были вовсе не такими благородными, как их описывают Летописи, уж поверь. Уничтожив Лоран, они дали понять, что с каждым городом, который окажет сопротивление, будет тоже самое. И это подействовало как нельзя лучше – после Лорана ни одно Княжество не пыталось воевать с Серебряным легионом и сдавалось без боя. В Летописях об этом факте ни слова.
|
