Утро пробудило жизнь в лесу и боль в моем теле вместе со мной. Рук и ног я уже не чувствовал, со мной была лишь боль от врезавшихся до крови веревок,  намертво стянувших мои конечности, мое лицо, а вернее то, что от него осталось, горело кипятком. В ушах гудело так, словно внутри черепа заиграл марш барабанщик. Странные мысли поселились в моей голове, не банальное – «Что со мной будет, выживу ли я?», а нечто жестокое, лишенное милосердия, видение смерти, но не ее предчувствие, это была жажда убийства и кровопролития. Эти мысли пронизывали мой разум насквозь, отбрасывая в глубины сознания последние остатки сострадания и жалости, которые я испытывал совсем недавно, проведя ночь у слепой старушки. Картина смерти всплывала в моих глазах словно наяву, стягивая мой разум жаждой крови, темный демон захватывал мою душу, не оставляя ни капли теплоты и превращая меня в истинного палача, палача не по поступкам, а в палача по призванию. Все это показалось для меня таким естественным, идущим изнутри, истинной моей сущностью. Та ночь у слепой старушки была чем-то иным, последним проблеском сострадания, и то чувство было чуждым, фальшивым по отношению к самому себе, и в тот момент, находясь в плену у разбойников, я начинал понимать это все отчетливее и яснее…

Зашевелились бандиты. Лесную тишину нарушил громогласный зевок Бронка и каркающий голос Стропилы.

- Дрыга, че решил? Кончаем? - Спросил Стропила.

- Можно я его того, дубиной?

- Остыньте все. Сопляка берем с собой! - Дрыга появился из-за кустов, натягивая штаны.

- Что? Нахрен он тебе сдался? Шерхат тебе за него и гроша ломаного не заплатит! - возразил Бронк! – Если даже ты его говорить не смог заставить, то работать он точно не будет, какой с него раб?

- А я не собираюсь его Шерхату продавать! У меня на него другие планы!

- Дрыга, ты чет темнишь. Какие это у тебя планы? Ты не боишься, что тебя за такие делишки синдикат развенчает? - Раздраженно спросил Стропила. - Нож по горлу, и в реку, и нет проблем.

- А то, верно! Ща я его дубиной!

- Не ваше дело, зачем он мне! Я сказал, берем с собой, и точка! - Дрыга злился все сильнее и сильнее.

- Слышь, Бронк, я знаю, зачем ему сопляк. Ты видел, как он вчера его пытал? Он изверг долбанный, ему игрушка нужна, чтоб поиздеваться было над кем!

- Стропила, ты пасть свою заткни, пока язык твой гнилой не вырвал! А то сейчас тебя пытать буду, посмотрим, как ты завоешь!

- А тебя, палач долбанный,  кто короновал? Мы не так давно вместе, и я под твою дудку плясать не собираюсь. Либо кончай сопляка, либо отпусти! – Вспылил Бронк.

- Чего ты там пролаял? Завали хлебало, морда тупорылая! Хочешь коронации? Я тебе ее устрою!

- Как ты меня назвал? Да я тебя в бараний рог согну! - Взревел Бронк и бросился на Дрыгу.

 В ту же секунду с другой стороны подскочил Стропила, но свой кистень он оставил у костра, явно намереваясь положить Дрыгу голыми руками. Дубина Бронка взлетела в воздух, метя в голову худощавого разбойника, но он двигался сверхъестественно быстро и четко. В мгновение ока Дрыга поднырнул под руку громилы, сделал подсечку под колено и тыльной стороной ладони двинул ему под кадык. Дубина продолжала двигаться по инерции, и, получив толчок, сменила направление удара, попав прямо между ног Бронка. Через секунду второй рукой Дрыга нанес резкий удар прямо в солнечное сплетение Стропилы, лишив его возможности дышать, и, продолжая двигаться по инерции, он схватил долговязого за руку и швырнул через себя словно пушинку. Закончил Дрыга свое выступление плавным реверансом, словно выступал в театре. Бой длился около двух секунд, и на земле валялось распростертое тело Бронка, ноющего не своим писклявым голосом и зажимающего руками промежность, и охающего хрипящего Стропилы, стоящего на коленях. Дрыга сложил руки на пояс и смеялся от всей души.

- Коронации захотели, придурки! Ха-ха-ха! Теперь будете знать свое место!

Я не верил своим глазам. Два грозных противника побеждены в мгновение ока. Дрыга и без этого был явно главным, но он решил показать, на что способен, чтобы у его подельников не было никаких сомнений в этом. Сила, с которой он швырнул Стропилу, была нечеловеческой, скорость, с которой он вырубил Бронка - и подавно... Громила выл почти женским голосом, Стропила пытался заново научиться дышать, а Дрыга стоял и не мог остановить свой смех - едкий, издевательский и гнусный.

Дрыга подошел ко мне и резким движением перерезал веревки, связывающие меня, оставив нетронутыми лишь, те, что сковывали мои запястья.

- Не думай, что тебя отпускают! Но тащить на себе тебя никто не будет! Попытаешься бежать – убью.

Сомнений в невозможности побега не возникало. Я взглянул на Дрыгу, и в моем взгляде он мог прочесть что угодно, но только не страх. Он резко ударил меня в лицо, разорвав нижнюю губу и окропив веером кровавых брызг воздух вокруг.

- Это тебе напоминание! На всякий случай!

Я вытер лицо тыльной стороной связанных рук. Интересно, если меня бить и пытать без перестановки, боль тоже исчезнет из моей жизни, как страх?

Через некоторое время Бронк со Стропилой пришли в себя, и Дрыга приказал двигаться дальше. Вокруг молчаливо стоял двуликий лес, замирая в тишине туманного утра, вперед вела одинокая дорога, постепенно зарастающая травой. Мы угрюмо шли вперед, Бронк со злобой поглаживал свою дубинку, смотря с обидой Дрыгу, Стропила покашливал, все еще приходя в себя, и лицо его было чернее грозовой тучи. Лишь новоявленный атаман был в приподнятом настроении. Он шел впереди, напевая неизвестную мне разбойничью песню...

Бронк и Стропила молча шли за Дрыгой, изредка давая мне пинка для ускорения, и казалось дорога никогда не кончится. Мы двигались вперед почти без отдыха, лишь изредка делая короткие привалы на пару минут, и солнце потихоньку начинало прятаться за горизонтом. Внезапно Дрыга резко остановился  и потянул носом воздух.

- Пшшш... Тихо всем! Стропила, дуй сюда! - подозвал он долговязого бандита. Стропила молча повиновался.

- Я чую мясо! Стропила, лезь вон в тот куст, и готовь свой моргштейн! Эй, Бронк! - шепотом командовал разбойник и давал сигнал соблюдать тишину - Ты сейчас заходи налево, и как только я дам знак - ори во всю глотку!

Громила молча повиновался и направился к кустам. Он двигался словно тень, ни одна веточка не хрустнула под его массивными ногами. Я смотрел на него, на Стропилу, на Дрыгу, и не мог понять, что происходит. Стоять как вкопанным и молчать было единственным, что мне оставалось. Дрыга сделал знак Бронку, и он заорал и затопал ногами так сильно, словно началось землетрясение. Все произошло в мгновение ока. Из кустов выскочил дикий вепрь, напуганный громогласным ревем Бронка, и ринулся в мою сторону. Дрыга стоял позади, закрывая зверю возможность убежать в лес. Вепрь несся прямо на меня, рыча от страха, и наверно бы сшиб меня с ног, но притаившийся в кустах Стропила выскочил слева от меня и ударил зверя по голове своим необычным оружием. Шипованный железный шар со свистом прорезал воздух и вонзился зверю прямо между глаз, проламывая череп и сминая его внутренности. Вепря развернуло в сторону, кровь брызнула фонтаном из расколотой головы, но вместо того, чтобы упасть, он продолжил свой бег. Обреченный зверь пронесся буквально в шаге от меня, заляпав штаны кровью, и пробежав еще несколько шагов, упал набок и задергал маленькими копытцами в предсмертной агонии.